1. Октябрь 1923 г.
Дорогой Максимилиан Александрович. Киммерийски приветствую Вас и Марью Степановну -- воздевая руку к небу. Хотя, впрочем, тут это, пожалуй, не годится: три недели я в Петербурге и ежедневно созерцаю сквозь окно, как некое серое ящеричное брюхо ползает по самым крышам. Никогда ничего хорошего из этого не выходит, когда небеса забывают свое место и пробуют устроиться на земле: одна слякоть. И внутри как-то очень сыро, и все люди ходят сутулые -- голову в плечи -- как Ремизов, будто боятся стукнуться макушкой о небо.
Очень все стукаемся -- просто мочи нет. Приехал -- первое, с чем поздравили: Катковы на мой роман "гузном сели" -- по-Аввакумовски говоря. Ну, тут другого, по правде говоря, и не ждал. А вот то, что без меня вышел мой роман с вырезанными из него двумя рассказами -- это уж подарок. Спасибо. На днях послал в "Круг" Воровскому статью ("О литературе, революции, энтропии и о прочем" -- для критического сборника); почти уверен, что статья окажется верблюдом, а Воронский -- игольным ушком {Статья была опубликована в сборнике "Писатели об искусстве и о себе" (М.--Л., "Круг", 1924. С. 67--75).}. Пишу рассказ -- тоже верблюд. Боюсь, что и Вы, когда приедете, привезете с собой целый караван верблюдов.
Книг выходит мало, а вышедшие -- не выходят из книжных магазинов. Нет почти никаких новых литературных затей. Разве вот что: "Россия" (Лежнев) распухает в толстый журнал, листов в 20; хорошо, если бы Вы дали туда стихи и уговорились с Лежневым о какой-нибудь критической статье -- этого там особенно не хватает. В Петербурге за зиму выйдут 2--3 книги "Литературной мысли" (издательство "Мысль") -- тоже нечто вроде журнала, с "вторым отделом"; если хотите печатать что-нибудь там -- я могу передать.
Вы не раздумали еще ехать в Москву и к нам? Если Ваша поездка откладывается -- пошлю Вам последнюю свою книгу; но предпочту передать из полы в полу. Пра-шляпа цела и тоже ждет Вас; а прикажите -- вышлю.
Если есть в Петербурге какие поручения -- пишите. Получили ли мою открытку из Москвы (я проболтался там почти две недели)?
Ваш Евгений Замятин.
Я стал в Петербурге старше этак лет на 10; от Коктебеля остался один загар -- да и тот под галстуком. Даже Чуковский тут ходит бесстыдно застегнутым.
 Максимилиан Волошин. Акварель. |  Автопортрет (Волошин М.А.) |  Е.С. Кругликова. Максимилиан Волошин |