1-2-3
11 сентября. <...> Провожая, М. А. дал мне стихи Сабашниковой в сборнике “Антология”1. <...> Со свечой в темноте у зеркала прочел он мне два стихотворения Сабашниковой. <...>
13 сентября. <...> М. А. удивил меня, так как, сказав, что поэты разучились говорить о человеке, прибавил: “Мне оттого и хотелось бы, чтоб Вы писали, что у Вас есть то, что утеряно, — способность характеристики”. Я сказала, что так, как я, может писать каждый интеллигентный человек. “Да, — ответил он, — но почему-то все, кто имеет намерение писать, как раз не владеют формой”. Говорили о живописи, о возможности говорить или молчать в ней, кубизме и футуризме (Лентулов, пейзажи Глеза *(Альберт Глез (1881—1953) — французский художник-кубист) и т. п.), об орнаменте. Он читал мне “семена” будущих стихов и некоторые не читанные прежде. Дал снова много статей.
15 сентября. <...> М. А. проходил мимо окна, заглянул. Заговорили о статьях, перешли к нему на средний балкон. Эти статьи о поэтах — памятники им <...>. Удивительны Брюсов, Кузмин, Блок, Белый *(Речь идет о цикле статей Волошина “Лики творчества”, печатавшихся в 1906—1908 гг. в газете “Русь”).
Пришла П. *(Неясно, о ком пишет здесь Ю. Оболенская), он извинился и вышел к себе, а я поднялась наверх. <...> М. А., запыхавшись, вбежал и сразу стал говорить, как важно ему то, что я только что говорила, что ему не от кого слышать это; он не знает, доходят ли его статьи по адресу, кто его читатели; знакомые не читают, и он не знает своего места в литературе. И пока он это говорил, был похож на свою карточку с Григорием Петровым. <...> После он читал мне и Магде у себя слова Сурикова2 и эпизоды из детства Черубины. В 11 часов я ушла.
16 сентября. <...> Вечером говорили с М. А. об архитектуре, скульптурах, памятниках (в Париже), смотрели рисунки. Елена Оттобальдовна зашла. Смотрели ряд фотографий: его и школы Рабенек3. Говорили о танцах Айседоры Дункан4.
21 сентября. <...> Вчера мы снова гуляли с М. А. Пошли по берегу с Кок-Кая *(Одна из крымских гор). Говорили о Москве, о выставках. Тропинки размыты, неузнаваемы. Спустились в Змеиный грот и сидели на крохотном пляже под гигантскими камнями, вспоминая одновременно Одиссея. Совпадение удивило меня, но М. А. сказал: “Немудрено. Он же на Карадаге, где-то тут, спустился в Аид. Пристал у кордона, шел тропинкой...” и т. д. Вылезая из грота, не без труда, М. А. ужасался своими размерами, боясь, что наступит день, когда он больше не сможет туда пролезть. <...>
22 сентября. <...> М. А. предложил мне свои стихи, и, пока подписывал книгу, я смотрела в последний раз на знакомую комнату. Потом он предложил обменяться этюдами. Я выбрала, а меня он просил прислать ему то, что будет выражать меня и что мне захочется повесить у него.
23 сентября. Утром в разгаре отъезда пришел М. А. Проходя купаться, он не узнал меня в городском виде и теперь пришел браниться за прическу: нашел, что она скрывает лоб, выявляя рот, в котором всегда более мелкое выражение, и делает лицо “городски хорошеньким”. <...> Сидели наверху. Спрашивал, буду ли писать стихи. Обещала. Просил все присылать ему.
“А вообще-то написать вам можно?” — “Непременно, и отсюда я даже отвечу”. Объяснил, что в Москве не успевает писать писем. Потом сошли вниз. <...> Говорили <...> о французских поэтах-изобретателях, когда позвали меня на извозчика. <...>
Бруни, прощаясь, спросил мой адрес, и М. А. вспомнил, что и у него его нет. Я прибежала в мастерскую и записала адрес на каталоге. Простились, сели; еще простились, и за поворотом еще видели бегущего Бруни. Было жарко и ясно, пели жаворонки, зеленела трава, деревья были зелены до последнего листа.
1 “Антология” (поэзии тех лет), выпущенная издательством “Мусагет” (М., 1911). Там было опубликовано 9 стихотворений М. В. Сабашниковой.
2 В январе 1913 года Волошин несколько дней подряд беседовал с художником Суриковым о его жизни и творчестве, в тот же день записывая эти рассказы в дневник. Все эти записи и легли в основу монографии Волошина о Сурикове
3 Рабенек (Книппер) Елена (Элла) Ивановна (урожд. Бартельс, 1875—?) — танцмейстер, преподаватель сценического движения. Работе этой известной русской “ритмо-пластички” Волошин посвятил статью “О смысле танца”, напечатанную в газете “Утро России” (1911. 29 марта).
4 Волошин увидел выступление Айседоры Дункан в 1904 году в Париже и тогда же написал о ее “проповеди нового танца” (см. сведения о публикации статей Волошина, посвященных Дункан, в 6-м примечании к воспоминаниям М. Сабашниковой) Это было первое в русской критике глубокое осмысление искусства знаменитой танцовщицы.
1-2-3
 Автопортрет Максимилиана Волошина |  Автопортрет Максимилиана Волошина |  Автопортрет Максимилиана Волошина |