Письма Е.И. Дмитриевой к М. Волошину

Я почему-то не знала, писать Вам или нет. Теперь, когда еще нет от Вас вестей; думала — не надо напоминать и многое другое — ненужное, наверно. И для того, чтобы было верно — и честно — пишу. Хотелось давно; старалась привести мысли в порядок — определить...

Дни странно сплетаются, образуют какой-то круг, отдаляют прошлые, шумные дни. Когда на мой стол ложатся темно-зеленые, Ваши, конверты, мне нужно порвать какую-то паутину, чтобы вглядеться в Ваши буквы. И в то же время я много думаю о Вас, чувствую Вас. И сейчас...

Я очень много читала это время, очень много — запоем. Читала, не видя лиц кругом, с утра до вечера. Читала Ницше, Достоевского, Штейнера, Безант, Библию, Бальмонта, Сергея Трубецкого и По. И были такие полные, солнечные дни; один день уходил за другим, давая...

Я недавно была у Каменской— Вы ее знаете; какое у нее странное лицо и странный взгляд — помните их? Я была у нее и думала тоже об Иуде — я много о нем думаю; все, что Вы узнаете о нем — Вы напишите мне — хорошо? Ту легенду, связанную с Notre-Dame, которую Вы говорили мне...

Уже очень давно от Вас нет писем, очень. Теперь мы пишем друг другу полуоборванные письма, останавливаемся на полусловах, у меня такое чувство. Точно с Халолы я потеряла Ваши письма, точно я не пишу Вам письма, а «переписываюсь». Почему все стало так? Я много...

Накануне Вашего письма у меня была Ваша «Девочка» (потому что для меня она — Маргоша, т. е. сделано все, чтобы испортить ее жемчужное имя). Она еще полна Парижем и вами (с маленькой буквы,потому что здесь есть и Жков Александровач), рассказывала...

Уже давно от Вас нет письма, я совсем не боюсь и знаю, что оно придет. Но мне скучно без Вас, милый Макс Александрович. У меня теперь очень много занятий и уроков, и разных ненужных работ, так что целые дни я сижу в Публичной Библиотеке, а по утрам даю уроки...

Вот сегодня радостно и светло; вернулась домой усталая, потому что встаю рано (а я этого не умею), и мама дала Ваше письмо, и оно сразу дало мне много мыслей и радости. Ваш бюст такой хороший, и, Вы правы, значительный. Лицо греческого мудреца, не совсем Зевса, я...

У меня сегодня на душе как-то темно и смутно, но все же хочу придти к Вам, чтобы говорить с Вами; Ваше сегодняшнее письмо подошло прямо к глубинам моим, и где-то в сердце от него заболело. Я чувствую себя сейчас безмерно одинокой и покинутой; около меня нет людей, смотрящих...

Спасибо за Ваше стихотворение, глубоко, глубоко спасибо. Я посылаю Вам и свое, недавнее, потому что Вы хотите этого. И книгу Любови Столицы я достану и прочту — о книге слышала, но никоща ни одного стихотворения из нее не читала. У нас по улицам все елки; и...