2. 18 апреля.
Утром стучит Вайолет. "Ты счастлива?"* - "С ним после было еще два раза то же... Я не знаю, что делать".
- Но когда ты уедешь...
- Я не знаю... Как ты добр...
У Герцык. Адель:
"Вы какой? Впрочем, все равно. Теперь мы не встретимся. Мы встретимся позже. Гораздо позже. Это лето... Теперь только подъем вверх. Разговор только о важном. Ни о чем мелком. Надо вынести всем это лето".
Вайолет приходит. Я у Жени.
"Я сказала все. Адель знала об нас".
Возвращаюсь снова к обеду.
Какая она честная. Это удовлетворило бы ее, если бы не Вы. Но понимаете, как легко уйти от Вас. Как Вы облегчаете. И Маргарита бы не ушла, если б Вы были иной, иначе бы отнеслись.
Вы знаете, какой он? Теперь все о нем.
Анна Рудольфовна.
- Я только теперь поняла ее*. Какая она женщина... В тот день, когда я уезжала - после того, как мы простились, мне было посвящение. Только те могут сделать такую жестокость - открыть тайну и опустить ее переживать. Вячеслав увел меня в свою комнату. Там было натоплено, пахло ладаном. Так, что голова кружилась. И Вячеслав сказал: "Анна Рудольфовна, говорите". Она сидела как каменная у стены. Он слыхал, что в жизни моей была смерть, и хотел, чтобы Анна Рудольфовна раскрыла мне тайну смерти. "Нет, Вячеслав, говорите Вы". И он начал говорить. Потом она, Он стал на колени, как ученик. И она начала говорить отрывочные слова - но не то, что было сказано, а тот тон, каким говорила она. Она говорила шепотом, я не слыхала. Тогда он стал записывать ее слова для меня. Потом она смотрела в душу - достойна ли я. И он спрашивал испытующими, пронзающими вопросами. 4 часа. Еще полчаса, и мне стало бы дурно. Женя свела меня. По той лестнице, что ведет с неба на землю. Я не могла идти.
Лиля Дмитриева*. Некрасивое лицо и сияющие, ясные, неустанно спрашивающие глаза. В комнате несколько человек, но мы говорим, уже понимая, при других и непонятно им.
"Да... галлюцинации. Звуки и видения. Он был сперва черный потом коричневый... потом белый, и в последний раз я видела сияние вокруг. Да... это радость. Звуки - звон... стеклянный... И голоса... Я целые дни молчу. Потом ночью спрашиваю и они отвечают... Нет, я в первый раз говорю... Нам надо говорить".
Вторник двадцать второго... Я помню все числа и дни.
 Художник Петр Николаевич Троянский (x-1923) |  К.Д. Бальмонт и В.Я. Брюсов |  К.Ф. Богаевский |