37. 2 октября.
Ожидание. Стук. Входит Поляков. Я делаю привычное лицо товарищеской радости. Я ее не испытываю, но жест делается по привычке. Он проходит к окну и сейчас же начинает рыться на столе. Меня это раздражает. "Брось". Хочется ударить его по руке со злобой.
Говорю приготовленную фразу: "Если бы ты пришел весной, я бы готов был тебя задушить".
Он морщится, как от черта.
"Ну оставь. Я сам был зол весной. Тогда была смерть одного человека. Ты писал новые стихи".
"Сперва надо покончить со старым. Если ты не отдашь деньги, то старое не будет ликвидировано".
Он раздраженно фыркает.
Идем завтракать.
"Ты же сам мне уже через полчаса будешь читать стихи и еще будешь очень рад".
У меня подымается тоска в груди, Я даю себе слово стихов не читать и через полчаса все-таки читаю.
По привычке спрашиваю: "Ну, как твои романы?"
"О! Ты знаешь, в Швейцарии я виделся с Св. А потом, когда она уехала... О, это был настоящий роман. Она модернистка. В лучшем смысле. Жена, т. е. вдова, одного профессора. Слушаешь? Она... Я спускался к ней каждую ночь вниз. Она жила в том же пансионе. У нас была настоящая современная любовь. Мы испытывали потребность не только в любви, но и в злобе. Мы хотели наслаждаться еще ненавистью. Она мне делала такие сцены... Мы измучивали друг друга. И потом снова любовь. Понимаешь - надо было осветить любовь. А?"
Я становлюсь раздражен. От этой привычной пошлости у меня болит голова, как от картин. Мы завтракаем. Потом сидим в Cafe Riche*. И я все-таки читаю стихи, и мне все-таки приятно иметь слушателя. Я чувствую, что он заражает меня своей позорностью, и у меня болит голова.
Возвращаюсь домой и ничего не могу делать.
Заглавие "Tete inconnue" *.
Запотевшее зеркало озер. Героиня - Кассандра* - черта Ольги Сергеевны, Маргариты Васильевны и Елены* - "Иродиада" Малларме*.
Бальмонт, конечно. Пл. и Кр.* - одна фигура. [Нрзб.]
Слова Екатерины Алексеевны: "Какая Елена странная. Я думала, что она понимает, что это болезнь. Когда он приехал и был так болен и в таком ужасном состоянии, она была совершенно спокойна, как будто ничего не происходило. С ним она обращалась удивительно".
 Дом Волошина в Коктебеле. Зима, между 1908-1912 гг. Фото М. Волошина |  М.А. Волошин и М.С. Волошина. Коктебель. 1920-е гг. |  М. Волошин с друзьями Л.В. Кандауровым и В.П. Ищеевым. Рим, 1900 г. |