|
|
|
| |
| | История моей души. 1907 г.
|
| |
2. 2 марта.
 Дома, Теперь 9 часов утра. Все спят. Я хожу по пустынной серой квартире, и мне кажется, что башня совсем опустела. Амори нет - она спит в комнате Лидии. Мне обидно и больно, как ребенку, что меня не встретили, меня не ждали. Мне хотелось бы видеть только ее, говорить только с ней. Мне чуждо здесь одному, и мне хочется уйти, и в то же время все меня привязывает и душа моя не может жить в ином месте. В душе у меня отречение и непреодолимая боль. Милая моя девочка, нежная зайка. Я сам должен толкнуть ее к окончательному шагу. "Нельзя жить в атмосфере страсти - привлекая и ничего не давая, сама не отдавая и не отпуская от себя. Или... или..."
То, что я не смел, не чувствовал права потребовать для себя, я должен потребовать для Вячеслава. И тогда... Ведь я никогда не мог ради себя отказаться от Амори, я ради нее, ради предутренней девственности, ради "запотевшего зеркала озер"* отказывался. И если утреннее зеркало будет разбито и если я тогда полюблю ее, уже неотвратимо, как женщину...
Вчера весь день в Москве у меня было безысходное томление. Казалось, что что-то совершается... Я бродил по большому дому и не мог ни с кем разговаривать. Вдруг приехала Анна Рудольфовна, и мы сидели несколько минут вдвоем. Она говорила призывные, возвышающие слова. У ней были пылающие щеки и бриллиантовые глаза.  Шарж Н. Евреинова. Коктебель, 1918 |  Портрет работы В. П. Андерса. Коктебель, 1927 |  Силуэт Е. Кругликовой. Париж, ок. 1908 |
|
Вчера я приехал. Тоска моя прошла тотчас же, как только я увидел Аморю.
В мою комнату вошла Лидия и удивилась, что я приехал. Я пошел тогда в
ее комнату, где спала Аморя. Она уже встала и была в красном хитоне,
который был мне чужд. Я не мог при Лидии ничего сказать ей, но когда мы
ушли в нашу комнату, я почувствовал, что вся тоска моя снесена волной
счастья. Я говорил ей, как вчера я отрекался от нее и отдавал ее.
Пришла Лидия. Она говорила о...
Эти три дня я провел в смутном тумане лихорадки, насморка и острой боли
горла. Все притупилось, и боль притупилась. Единственное, что я помню
ярко, это астральное видение Вячеслава. Это было в пятницу ночью. К
нему пришла Анна Рудольфовна и по очереди приводила всех нас: Аморю,
Лидию, меня. "Это дитя мое возлюбленное. Отдаю ее тебе", - сказала она
про Аморю. Я, приведенный во сне, сказал...
Смутный день для меня. Все мои решения и желания переменчивы. Аморя
встала утомленная и больная и ушла к Кудрявцеву, сказав, что долго не
вернется. Я убрал комнату. Переставил кровати, привел все бумаги и
книги в порядок. Утром разговор с Вячеславом в его комнате. "Да,
в Маргарите нет ритма, она больна. Но этот ритм она должна найти внутри
себя, в своей любви. Одно из двух - или ты...
|