9. 7 - 20 декабря 1908 г.
7/20-го. XII.08 г.
У меня сегодня на душе как-то темно и смутно, но все же хочу придти к Вам, чтобы говорить с Вами; Ваше сегодняшнее письмо подошло прямо к глубинам моим, и где-то в сердце от него заболело. Я чувствую себя сейчас безмерно одинокой и покинутой; около меня нет людей, смотрящих в меня; а все мои виденья не приходят больше; минутами я не верю в них. А в то же время никогда еще у меня в душе не было так много любви и нежности, но я не умею передавать ее. Она накопляется в моем сердце и теснит его, и нет сил и знаков, чтобы выразить ее. У меня сейчас спутались все мысли, все их ветви и вихри кружатся вокруг меня. Я думаю, что это окончится тем, что я найду выраженье для моей любви, какое-нибудь общее выражение, и тогда будет настоящий путь, а не искание, и тогда глаза перестанут плакать, а губы дрожать; и сейчас в минуту ужаса, которая во мне, мне так близко, так дорого Ваше стихотворение; спасибо за него и за «Счастье», но оно еще не близко мне, хотя и тянет к нему, но думаю, верю, что оно станет близким.
Мне вдруг стало светло и радостно от сознания, что Вы есть и что можно быть с Вами.
Вы всегда были таким, какой Вы теперь?
Все то. что пишете Вы о теософии — глубоко-верно и о искусстве; но ведь путь его ценен только тогда, когда зароненное семя чужого творчества отразится в побегах личного творчества. Путь искусства — путь избранных, людей, умеющих претворить воду в вино. А для других—это путь постоянной горечи; нет ничего тяжелее, как невозможность творчества, если есть вечное стремление к нему. Понимать, но не пронихагься,— ведь это проклятие! Мне это понятно, п<отому> ч<то> во мне этого так много; у меня так много жажды творчества и так мало творчества, т. е. нет его совсем. Меня так тянет писать, и я так часто пишу, но ведь я знаю, хорошо знаю, что это не то, что этого не нужно писать, что все это бледно и серо и по содержанию <и> по форме. Чувство моей обездоленности <нрзб.> меня очень мучает. Я сейчас пересмотрела вое мои стихотворения, и ни одно не выражает того,, что я хочу. Я посылаю Вам последнее по времени, п<отому> ч<то> Вы хотите знать их. Оно Вам не может понравиться. Только, пожалуйста, милый, хороший, думайте обо мне, как и раньше, и пишите мне. Что теперь делается с Вашим бюстом1?
Где он теперь? А теперь Вам спокойно, Вы работаете?
Лиля Д.
1Речь вдет о бюсте М, Волошина работы польского скульптора Эдуарда Вяттяга (Виттиха, 1879—1941), который с 1900 года жил в Париже. Будучи там, Волошин позировал скульптору. Бюст установлен в одном из двориков в Париже.
 Рисунок М.А. Волошина |  Е.С. Кругликова |  Автопортрет Максимилиана Волошина |