Письмо М. Волошина И.М. Майскому

20 ноября 1923.

Коктебель

           Дорогой Иван Михайлович,

           Вы мне прислали эту драматическую поэму Склярского¹ с просьбой оценить ее и этим надолго замкнули мои уста. А кто же его знает, талантлив ли он? Это легче определить по линиям рук, чем из художественного произведения. Все считают необходимым писать художественные произведения так, чтобы они были "похожи на хорошие". Это делает их невыносимо скучными. "Вершины" многословны до безумия и не вылезают из общих мест. Их перепечатывать я бы не стал. А автор, когда ему станет необходимо написать что-нибудь свое и не будет ни времени, ни места, может оказаться талантливым. Но не принимайте моего мнения безусловно. Я не способен к редакторским суждениям: нет у меня для этого чувства среднего уровня литературы.
           Мне писали, что в берлинской газете "Руль" появилась чья-то хвалебная статья обо мне², которая смутила Вас и Вы не решаетесь теперь печатать взятых у меня стихов. Я, конечно, не стану спорить с Вами и переубеждать.
           Статьи я не читал, "Руля" в глаза не видывал и судить о степени обрушившегося на меня бедствия не могу. (Если у Вас есть эта статья - пришлите мне вырезку, если можно.) Но позвольте мне высказать несколько соображений. Стихи мои, хотя и о современности и о текущем - но они аполитичны до конца. Я беру явление русской революции и принципиально воздерживаюсь от оценки и осуждения партий. Я отнюдь не гражданский, а антигражданский поэт. Поэтому мои стихи могут нравиться полярным по убеждениям людям. (Хотя вероятнее: одинаково возмущать и тех и других). Меня лично нисколько бы не удивила и не огорчила даже и похвала черносотенной какой газеты. Ведь это моя цель: подняться над политическим сознанием современности. (Прилагаю кстати мое последнее стихотворение "Поэту", как мое исповедание).³
           Я думаю, что это не будет чересчур большим самомнением, если я предположу, что мои стихи останутся в известной степени показательны для нашей эпохи. И они как исторический документ могут быть использованы и белыми и красными для совершенно противуположных целей. Но не будет ли со стороны Советской России опрометчивым отказаться от моих стихов только потому, что их раньше похвалили за границей? Да и самая похвала эта была быть может вызвана только рядом выпадов, которые в течение лета сделал против меня Сосновский в "Правде" (по его собственному признанию, совершенно не читавший моих стихов, а только оскорбленный в свою очередь добрым отзывом об них Львова-Рогачевского). Получается редкостное нагромождение нелепостей.
           Кстати - знаю через Воронского⁴, что в прошлом году меня очень хвалил П. Струве⁵ в "Русской мысли" - как "глубоко православного поэта" - и это не помешало ему печатать меня в "Красной нови". Впрочем, не зная статьи в "Руле", я быть может не могу судить о степени моего позора... Ни в коем случае и ничем не хочу насиловать Вашу волю.
           Привет Агнии. Неоднократно вспоминали Вас. Приедете ли в будущем году в Коктебель? Тогда прямо ко мне, пожалуйста. Крепко жму Ваши руки.
           Пришлите мне "Звезду", когда выйдет. Максимилиан Волошин

М. Волошин и М. Сабашникова в день свадьбы. 12 апреля 1906 г. Москва.

Дом М. Волошина в Коктебеле. 1910-е гг.

М. Волошин. Одесса. 1919.