2. 19 июля 1915. Ницца. - Б. Савинков - М. Волошину
Я трижды анафема и подлец: приехал домой на 10 дней, остался уже 17 и не уверен, что уеду на этой неделе.
Декрет о русских отменен совершенно. Никого не только не требуют, но даже и не зовут. Как странно. Пока меня требовали и звали, у меня не возникало сомнения. Теперь же, когда приходится брать решение на свою душу, я колеблюсь и боюсь решать. Как мало в каждом из нас душевной свободы и какая огромная нужда в палке, хотя бы моральной. Или я просто стал слабее от Рошпина-сына1, от солнца, от семьи, от того, что ночью такие звезды, каких не увидишь ни в каком Bois de Boulogne {Булонский лес в Париже (франц.).}? He знаю...
Сама природа в этот год
Изнемогла в боренье темном2.
2 раза был у меня Эренбург и 2 раза, несмотря на обещание, не был. Говорили о войне. Он по-французски, я - по-арабски3. Не поняли ничего. Есть вопросы, в которых между нами пропасть. Я ощутил ее болезненно. Говорили и о литературе. Эренбург читал свои стихи. Мне кажется, что он очень даровит. Или, может быть, мне это только так кажется, - потому что я его полюбил, несмотря на непонимание, на длинные волосы, желтую куртку и "цып-цып-цып" в стихах.
Ходят слухи об амнистии. Я очень хорошо знаю, что никакая амнистия меня коснуться не может, и все-таки ловлю себя на мысли: "а вдруг?.." Опять томление духа, малодушие и самообман.
Упиваюсь и наслаждаюсь Ропшиным-сыном. Сижу дома. Избегаю "дорогих товарищей". Вчера один измучил меня: доказывал научно, что с точки зрения высших идей надо быть "строгим, но справедливым". И как им не скучно?
Как Вы поживаете? Принял ли Вас Биарриц гостеприимно? Я бы боялся жить на даче Михаила> Осиповича>: мне бы казалось, что вот-вот войдет Марья Самойловна и скажет: "Вы опять ведете безнравственный образ жизни". А потом поступит строго, но справедливо.
Кланяйтесь Марии Брониславовне. Я очень буду помнить Closerie de Lilas, Ротонду, Латинский квартал и встречи с Вами и с ней. Я бы очень хотел увидеть ее в черном платье.
Душевно Ваш В. Ропшин.
Если вздумается, напишите на 10, rue Lalo. Как-никак, я вернусь в Париж и оттуда напишу - в казарме ли я4.
1Лев Борисович Савинков, сын Савинкова от второй его жены, Евгении Ивановны.
2Строки из стихотворения Волошина "Весна (Мы дни на дни покорно нижем...)", написанного 26 апреля 1915 г.
3Возможно, об этой беседе И. Эренбург писал Волошину из Парижа (без даты): см. с. 401.
4Савинков собирался вступить добровольцем во французскую армию.
Вид Коктебеля. | Максимилиан Волошин. Акварель. | Волошин Максимилиан. Акварель. |